Суфийская притча

 

Дервишу, который учился у ног великого суфийского учителя, было сказано, чтобы он усовершенствовал своё знание в упражнениях по чувствительности. Затем он должен был вернуться к своему Мастеру для дальнейших инструкций. Он удалился в лес и стал концентрироваться на внутреннем созерцании с огромной силой и прилежанием до тех пор, пока почти ничего уже не могло побеспокоить его.

 

Однако, он недостаточно хорошо концентрировался на необходимости в равной степени удерживать все объекты в своём сердце, и его жажда добиться успеха в своем упражнении оказалась несколько сильнее, чем его решение вернуться в ту школу, из которой он был послан медитировать.

 

И так оказалось, что однажды, когда он концентрировался на своём внутреннем «Я», слабый звук достиг его слуха. Раздражённый этим, дервиш взглянул вверх на ветку дерева, с которой, казалось, доносился звук, и увидел птичку. В голове у него пронеслась мысль, что такая птичка не имеет права мешать упражнениям столь преданного своему делу человека. Как только он осознал эту мысль, птичка упала к его ногам мёртвой.

 

Здесь следует сказать, что дервиш не был настолько далеко продвинувшимся на суфийском пути, чтобы понимать, что по всему этому пути есть испытания. Всё, что он мог увидеть в тот момент, так это то, что он достиг такой силы, которой никогда не имел ранее. Он смог убить живую тварь или, может быть, даже она была убита какой-нибудь другой силой, находящейся вне его, за то, что она помешала его самоуглублению!

 

«Должно быть, я действительно великий суфий», — подумал дервиш.

 

Он поднялся и пошёл к ближайшему городу. Добравшись туда, он нашёл хорошенький домик и решил попросить там чего-нибудь поесть. Когда на его стук какая-то женщина открыла дверь, дервиш сказал:

 

— Женщина, принеси мне пищи, потому что я продвинувшийся дервиш, а в том, чтобы накормить того, кто находится на пути, есть заслуга.

 

— Так быстро, как только смогу, почтенный дервиш, — ответила дама и исчезла внутри.

Но прошло довольно долгое время, а женщина всё не возвращалась. С каждой проходящей минутой дервиш становился всё более и более нетерпеливым. Когда женщина вернулась, он сказал ей:

 

— Считай себя счастливой, что я не направил на тебя ярость дервиша, потому что разве не каждый знает, что несчастье может прийти из-за непослушания избранному.

 

— Несчастье действительно может прийти, если не способен воспрепятствовать ему через свой собственный опыт, — сказала женщина.

 

— Как ты смеешь отвечать мне подобным образом? — закричал дервиш. — И что ты хочешь этим сказать?

 

— Я только хочу сказать, — сказала женщина, — что я не птичка на лесной опушке.

 

При этих словах дервиш остолбенел.

 

— Мой гнев не причиняет тебе вреда, и ты даже можешь читать мои мысли, — пробормотал он.

 

И он попросил женщину стать его учителем.

 

— Если ты не послушал своего собственного, первоначального учителя, то ты у меня тоже потерпишь неудачу, — сказала женщина.

 

— Ну, по крайней мере, скажи мне, каким образом ты достигла более высокого уровня понимания, чем я? — спросил дервиш.

 

— Слушаясь моего учителя. Он говорил мне, чтобы я внимательно относилась к его лекциям и его упражнениям, когда он вызывал меня. Во всякое остальное время я должна была рассматривать свои мирские задачи как упражнения. Таким образом, хотя я не слышала о нём по многу лет, моя внутренняя жизнь постоянно расширялась, давая мне такие силы, которые ты видел, и много других.

 

Дервиш вернулся в теккию (учебный центр суфиев) к своему учителю, чтобы тот руководил им дальше. Мастер отказался обсуждать с ним что-либо, но просто сказал, когда тот появился:

 

— Иди и служи под руководством такого-то мусорщика, который чистит улицы в таком-то и таком-то городе.

 

Поскольку дервиш рассматривал своего учителя как стоящего очень высоко, он отправился в этот город. Но когда он прибыл на место, где работал мусорщик, и увидел, как тот стоит там покрытый грязью, он не захотел приблизиться к нему и не мог даже вообразить себя его слугой. Пока он стоял там в нерешительности, мусорщик сказал, обратившись к нему по имени:

 

— Ладжавард, какую птичку ты убьешь сегодня? Ладжавард, какая женщина может прочесть твои мысли сегодня? Ладжавард, какую неприятную обязанность возложит на тебя твой учитель завтра?

 

Ладжавард спросил его:

 

— Как ты можешь читать у меня в уме? Как может мусорщик делать такие вещи, на которые не способен благочестивый отшельник?

 

Мусорщик сказал:

 

— Некоторые благочестивые отшельники могут делать эти вещи, но они не делают их для тебя, потому что у них есть другие дела. Для тебя я выгляжу как мусорщик, потому что это моё занятие. Поскольку тебе не понравилась работа, тебе не понравился и человек.

 

Поскольку ты воображаешь, что святость состоит в омовениях, поклонах и медитации, ты никогда не достигнешь её. Я достиг тех способностей, которые имею сейчас, потому что я никогда не думал о святости — я думал о долге. Когда люди учат тебя долгу перед твоим

 

Мастером или долгу перед чем-нибудь святым, они учат тебя долгу, дурак! Всё, что ты можешь видеть, так это «долг перед человеком» или «долг перед храмом». Поскольку ты не можешь сконцентрироваться на долге, то ты всё равно что уже потерян.

И Ладжавард, когда он смог забыть то, что он был слугой мусорщика, и понял, что быть слугой это долг, стал человеком, которого мы знаем: Просветленный, Чудотворец, Шейх Абдурразад Ладжаварди из Бадахшана.